Царь-Космос - Страница 56

– Ложь! – четко и твердо отрезал инспектор. – Ложь и клевета!

Петров сочувственно кивнул, расплылся в усмешке.

– Конечно, конечно… Но я продолжу. Помянутый… Давайте, проще, чего, значит, язык ломать? Ты, Пантёлкин, приехал к тебе, Кондратов, прямо домой по адресу…

Острый взгляд скользнул по бумаге.

– Ага! Станция Славянка, улица… Далеко ехать, значит, пришлось. Ты, Кондратов, на службе находился, зато дома пребывала твоя супруга Кондратова Елена Федоровна. Было?

– Ну и что? – вздернулся «комиссар Жюв». – Ну, приехал…

Осекся. Петров же вновь расплылся в улыбке.

– Ничего, гражданин, ровным счетом. Пус-тя-чок. Бандит, которого ты на следствии ногами метелил, из смертной камеры бежит. А потом тебе, значит, визит вежливости наносит, ровно лорд какой английский. Пантёлкин! Приезжал?

Леонид вновь повел плечами. Было! Хотел предостеречь, чтобы озверевший после его побега Жюв не слишком рьяно подставлял питерских оперативников под пули. Толковых и храбрых ребят было жалко. Визит вполне в манере злодея Фантомаса. Все равно не поймаете. Ха-ха-ха!

– Значит, признаешь. Чего там, супруга подтвердила, даже соседи. Тебе это не показалось странным, Кондратов? Опасный, как ты называешь, бандит приезжает прямо по домашнему адресу, никого не трогает, смертью не грозит, чаем с вареньем угощается.

Инспектор не ответил, даже не шелохнулся.

– Не казалось тебе, Кондратов, потому как ты того и ждал. Во время разговора ты, Пантёлкин, передал Кондратовой Елене Федоровне саквояж с ценностями, как я, значит, уже говорил, с золотом и ювелирными изделиями. Сумму пока назвать не могу, считают еще. Но много, ой, много!

– Ложь! – повторил инспектор, не поднимая головы. – Страшная ложь! Одного понять не могу: за что меня гробите? За что бригаду разогнали, ребят из Питера выслали? Чтобы грязную свою работу спрятать?

Петров черкнул пером, отложил ручку, пошевелил пальцами.

– Устаешь, значит, ерунду всякую записывать. Ты, Кондратов, на понт не бери, ты факты пересчитай. Или мне помочь? Фартовый из «Крестов» бежал? Вы его всей бригадой три месяца ловили, ловили, да не поймали? О его смерти ты рапортовал?

– Не я… Начальство. Моего рапорта даже ждать не стали.

– Конечно, конечно, – голос следователя вновь стал мягким, медовым. – Начальство, значит, гадит, сочувствую, сочувствую…А что в результате? Где пребывал бы сейчас Фартовый, когда бы не бдительность органов? На малине гужевался, за твое здоровье пил? А если я, значит, крупно не прав, объясни, сделай милость.

Леонид слушал, ловил интонации и все не мог понять, что здесь не так. Могли сыскаря за чужие грехи захомутать, липовую статью навесить? Очень даже могли, комиссар Жюв из французской книжки тоже на киче посиживал. По мордасам надавали? У легавых это вообще запросто, вместо «доброе утро». Разве что с наручниками перебор. Из Германии, что ли, выписали за валюту?

– Так что скажешь, Кондратов?

Инспектор с трудом приподнялся, уткнул скованные руки в стол, вздернул острый подбородок.

– Правду, гражданин следователь. По той причине все это, что Фартового ваши вели, гэпэушники, с самого первого дня, а может, и раньше. Адреса подкидывали, от засад страховали, грабленое в ваши же сейфы и подвалы стаскивали. Интересно, знает ли товарищ Дзержинский, чем его орлы заняты? А тебе, Фартовый, я вот чего скажу…

Кондратов шагнул вперед, ударил ненавидящим взглядом:

– Гаврикова я лично убил. Варшулевича мои ребята прикончили. И с тобой разберемся. Думаешь, не знаю, где твоя сестра живет? Как ее детей кличут? До седьмого колена, Фартовый! Всех твоих, кто бегает и дышит. Понял?

– Понял…

Леонид тоже встал, поглядел сверху вниз на очкатого хиляка. Зря это ты, Кондратов. Ой, зря!

– Граж-да-не! – громким фальцетом вмешался Петров. – А ну не горячиться! Прошу, значит, сесть… А ты, Кондратов, прежде чем зряшные вещи говорить, ответ дай. Выходит, Фартового мы тебе подкинули? А это – твоей супруге в сарай отнесли? Гляди сюда!

Легкий стук – следователь приоткрыл ящик стола, достал желтоватый листок машинописи.

– Это, граждане, протокол с перечислением найденных у гражданки Кондратовой ценностей. А – это для пущего, значит, реализма.

На столе вспыхнули огоньки, белые, красные, зеленые. Их нес маленький кораблик – испанская каравелла под желтым сверкающим парусом.

Золотой корабль, самоцветные огни…

– Ювелирное изделие XVIII века работы голландских мастеров. Стоимость по предварительной оценке…

Старший уполномоченный, не отрываясь, глядел на маленькое золотое чудо – знакомое, уже где-то виденное. Тогда он не стал рассматривать, просто бросил в мешок. Игрушки бандита Фартового… Блеск старинных камней завораживал, не позволял отвести взор. И в тоже время чудо было вполне реальным, истинным, его можно взять в руки, потрогать, оценить.

Золотая каравелла не могла лгать. Ему тоже не лгали. Злодей Фантомас отомстит незадачливому комиссару Жюву – за себя, за комиссара Гаврикова, за всех тех, кого этот сгубил этот злобный недомерок. До седьмого колена, значит?

– Итак, гражданин Пантёлкин, будем оформлять. Состав преступления ясен, надо лишь подписи поставить. С этого, значит, кораблика и начнем. Подтверждаете ли вы, что вам знакома данная вещь, а именно ювелирное изделие работы голландских мастеров…

На столе – еще одна бумага, протокол очной ставки. Ретивый Петров наверняка написал его заранее, даже рассказывать ничего не придется.

– …Изъятая вами на квартире гражданина Щепкина Иллариона Константинова…

Старший уполномоченный медленно шагнул к столу. Разноцветные огоньки манили, притягивали, не давали отвести взгляд.